«Театр для диалога» — диалог для справедливости

О возможности «хэппи-энда» в драматических историях переселенцев на сцене и в жизни; о возможности диалога через линию разграничения в беседе с Оксаной Потаповой.

Андрей Куликов: А сейчас в нашей студии Оксана Потапова, руководитель «Театра для диалога». Я видел их спектакль в Днепропетровске, где на меня произвела огромное впечатление пьеса. В театре играют вынужденные переселенцы, на самом деле на сцене они переживают то, что большинство из них пережили в жизни. Краткое содержание той пьесы, которую мне довелось увидеть: девушка из Горловки, в связи с тем, что приближается референдум и связь меняется, она вынуждена убежать и спасаться в Киеве и дальше о том, как непросто ей приходится, как и многим вынужденным переселенцам. Вопрос Оксане Потаповой, что я не успел увидеть?

Оксана Потапова: Вы увидели ту часть, которую подготовили актеры, которую мы показываем зрителям. Как правило, вторая часть спектакля, когда зрители являются актерами, и когда они выходят на сцену, каждый раз сценарий переписывается по-новому, поскольку зрители, заменяя актеров, предлагают свой вариант развития сценария. Это действие может длиться до часу, полутора.

Андрей Куликов: А чем же заканчивается такая история?

Оксана Потапова: В наших спектаклях, как правило, история заканчивается не счастливым концом, поскольку мы показываем кризисы и сложные ситуации в обществе, которые происходят не для того, чтобы на этом закончить и оставить зрителей в депрессии. А для того, что вторую часть до писания или переписывания сценария — зрители захотели и смогли сделать. Поэтому последняя сцена, где Дарья (персонаж пьесы), работает в кафе и не может приехать домой, поскольку там ее все еще ждут и преследуют, родители остаются там — это и есть последняя сцена.

Это не документальный театр, мы не писали какие-то автобиографические части сценария, но сценарий собирательный из тех опытов, которые пережили наши участники проекта. Многие из них действительно не могут вернуться в свои города не только потому, что там временно неконтролируемая территория или потому, что там все еще продолжаются военные действия, а потому, что их политическая позиция не позволяет им безопасно находиться в своем городе.

Наталья Соколенко: А бывает, что участники дописывают положительный сценарий?

Оксана Потапова: Зрители, выходя на сцену, предлагают более конструктивное развитие событий и каждый раз мы видим очень разные интервенции. Время от времени в первой сцене мы видим ситуацию в семье, где не только происходит разногласие по политическим взглядам. Мы видим еще ситуацию в семье, где дочь имеет планы на жизнь, которые ее отец не совсем поддерживает, у него есть свой взгляд на то, как ей стоит планировать свою жизнь.

Часто зрители заменяют либо дочь, либо маму, чтобы показать другой способ общения в семье. Им удается договориться мирно и даже, если дочь уезжает в Киев, связь с семьей не обрывается и остается поддержка и тепло. Очень часто, когда мы показываем эту постановку, многие из тех, кто уехал из Донбасса, говорят о том, что для них самым сложным является отсутствие этого общения с родными и близкими, которые имеют другие политические взгляды и из-за чего люди перестали друг другу звонить. Этот обрыв отношений больно ударяет людям по сердцу, потому что тот ресурс поддержки, который для них важен, и когда мы начинаем говорить и работать о том, как эту связь восстановить. У людей очень много вариантов.

Андрей Куликов: Вы упомянули, что автобиографические моменты в этой пьесе, судьбе девушки Даши Петровой, насколько я помню. Мы тут задаем, в том числе и личные вопросы, автобиография Оксаны Потаповой?

Оксана Потапова: Мы объединились во время Майдана, каждый из нас в свое время был знаком с методикой, поскольку ее привозили международные фонды и практиковали правозащитники. Когда начались события в Киеве, мы видели, что разные инициативы создавали пространства для диалога, в том числе через искусство, но театрального пространства, как такового, не было.

Когда в январе мирный протест перешел в формат насильнического в определенной форме, то мы не увидели своего места в этом, нам хотелось продолжать участвовать в процессе, обсуждать, анализировать и как-то делать какой-то вклад  в то, что происходило в стране и поэтому мы решили создавать театр. Мы пригласили международных практиков этого театра в Украину и вместе с ними провели подобные семинары и выступления в 5 городах одновременно.

Идея в том, что мы собираем разных людей и играем с ними в театральные игры, делаем упражнения и исследуем опыт участников, создаем те истории, которые люди считают важными показать на тот момент.

Андрей Куликов: Когда вы начали историю о переселенцах?

Оксана Потапова: В сентябре прошлого года. Несколько месяцев мы пытались создать группу и предложить переселенцам, которые жили в разных частях Киева, такую возможность. Потом мы поняли, что на том этапе у людей были другие приоритеты. Им важно было просто адаптироваться на новом месте и прийти в себя. Но весной нам оказал информационную поддержку «КрымSOS» и с их помощью мы смогли собрать группу участников, которая и прошла с нами историю проекта больше семи месяцев.

Андрей Куликов: Почему сейчас все-таки о переселенцах?

Оксана Потапова: Одна из причин весьма субъективная, говоря о моей биографии. Я сама родом из Донецкой области, мои родители до сих пор живут в Константиновке, бабушка с дедушкой живут в поселке Чернухино, который на территории так называемой ЛНР. Я на себе ощутила эту ситуацию, хоть я много лет живу в Киеве. Когда еще мало кто говорил о том, что это проблема масштабная. В нашем театре мы работаем с социальными группами людей, которые более уязвимы, чем другие. Это и есть те причины,  по которым мы взялись за эту работу.

Наталья Соколенко: Как переселенцы из Крыма и Донбасса видят будущее своих регионов и возможность или невозможность в состав Украины?

Оксана Потапова: Мы говорили и во время репетиций и во время разработки постановки о желаниях и о мечтах наших актеров. Многие очень связаны ещё со своими домами, у многих там родственники, близкие и друзья. Желание вернуться я слышу очень часто. Есть и те, которые нашли для себя новые возможности в новом городе. Самое больное не то, что люди переехали. Очень разный опыт, когда я могу вернуться домой, я знаю, что я могу туда приехать, и я добровольно переехала и имею возможность туда поехать и там остаться. А у них этой возможности нет.

Громадське радіо